«Буква убивает, а дух животворит»

(Новый завет, 2-е Послание Коринфянам, глава 3 ,стих 6)

 Что послужило поводом для появления статьи.

Однажды автор статьи стал свидетелем, как из уст очень уважаемого в адвокатской среде коллеги  слетело буквально следующего «без договора у адвоката нет адвокатского иммунитета». Что это означает? Если у адвоката нет адвокатского иммунитета, то правоохранительные органы вправе вызвать такое лицо на допрос и получить  необходимые сведения о лице, которое обращалось к адвокату за помощью.

В пылу обычного разговора не всегда есть возможность точно цитировать закон. Поэтому   в данном случае не идет речь об оказании адвокатской помощи по  назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда. Здесь сомнений не возникает, что адвокатский иммунитет у адвоката возникает непосредственно после принятия решения компетентным органом о назначении адвоката.

Учитывая вышеуказанное заявление уважаемого коллеги, автор статьи решил провести еще раз анализ действующих положений об адвокатском иммунитете.

Сразу оговорюсь, что адвокатский иммунитет – понятие больше произносимое в  кругу адвокатов. В законодательстве, регламентирующего адвокатскую деятельность, такого понятия  нет. Но моя статья не носит научного характера, а это лишь частное мнение. Поэтому заранее прошу простить за столь свободный стиль изложения, ибо автору так легче думать и излагать свои мысли при письме. 

 В законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (далее по тексту закон «об адвокатской деятельности») в пункте 1 статьи 25 закреплено очень важное правило «Адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем». Пункт 2 этой же статьи обязывает заключать такое соглашение в письменной форме.

Фактически данное правило  означает, что если между адвокатом и доверителем нет письменного соглашения, то у адвоката не возникает адвокатской деятельности с конкретным доверителем, и как следствие нет адвокатского иммунитета.

Так ли это? Смею возразить – нет, не так. И вот мои аргументы.

 Безусловно, соглашение  – это основной документ, регулирующий взаимоотношения  между адвокатом и доверителем. Соглашение заключается непосредственно с адвокатом, а не адвокатским образованием. Соответственно, сторонами в соглашении об оказании юридической помощи всегда будут адвокат и доверитель.

Учитывая, что соглашение является гражданско-правовым договором,  то к нему применяются правила о сделках, предусмотренные гл. 9 ГК РФ, и общие положения о договоре (ст. ст. 420 - 453 ГК РФ). К обязательствам, возникающим из соглашения, также необходимо применять общие положения об обязательствах (ст. ст. 307 - 419 ГК РФ), если иное не предусмотрено правилами гл. 27 ГК РФ или специальными нормами, регулирующими оказание юридической помощи.

Поскольку обязательным требованием закона является соблюдением его письменной формы, то должен быть составлен документ, выражающий содержание соглашения, подписанный адвокатом и доверителем или должным образом уполномоченными ими лицами. Основные правила, касающиеся письменной формы сделок, регулируются ст. 160 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ соглашение может быть заключено как путем составления одного документа, подписанного сторонами, так и путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

На практике встречаются случаи, когда адвокаты устно договариваются с доверителями об оказании юридической помощи. Такие действия противоречат смыслу ст. 25 закона об адвокатской деятельности  и являются поэтому незаконными. Надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями предполагает не только оказание им квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных отношений с доверителями в соответствии с Законом.

При этом следует учесть, что, согласно п.п. 1 и 2 ст. 162 ГК РФ, несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Например, получение адвокатом доверенности на представление интересов своего доверителя является, несмотря на отсутствие соглашения, доказательством, свидетельствующим об оказании юридической помощи. Несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность лишь в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон. Применительно к соглашению об оказании юридической помощи такое указание в законе об адвокатской деятельности отсутствует.

При таких обстоятельствах автор статьи считает, что даже если между адвокатом и доверителем нет письменного соглашения, но фактически адвокат приступил к оказанию помощи, то адвокатский иммунитет у адвоката появляется с момента выдачи доверителем доверенности. При этом необходимо отметить, что адвокат в установленных законом случаях предъявляет только ордер и служебное удостоверение, но не доверенность.

 Рассмотрим еще одну ситуацию, которая в практике возникает довольно часто. К адвокату обращается потенциальный доверитель за помощью. Отношение между сторонами еще не оформлены, а идет процесс выработки согласования условий оказания помощи. Предположим, что соглашение не достигнуто, клиент ушел, но часть информации стала известна адвокату из уст лица, не ставшего клиентом. Распространяется ли в этом случае на адвоката адвокатский иммунитет.

На ум приходит одна история, как одного  адвоката вызывали на допрос. Следователь его   спрашивает: «знает ли он такого-то гражданина?». Адвокат ему в ответ «нет?». «Обращался ли  такой-то гражданин  к нему за помощью?» Адвокат снова в ответ «нет». На этом допрос и закончился. В чем же суть. Так получилось, что, спустя какое-то время, этот гражданин, о котором шла речь на допросе, действительно обратился за помощью к адвокату. Но адвокат уже не мог осуществлять защиту по уголовному делу, поскольку он уже был допрошен в качестве свидетеля. Вот такая, почти анекдотичная история.

А что произошло бы, если клиент заранее обратился к адвокату, но соглашение не было достигнуто между сторонами. Вправе ли адвокат давать показанию о тех, обстоятельствах, которые ему стали известны при консультировании клиента.

Обратимся к букве закона.

Статья 2 закона «об адвокатской деятельности» дает нам определение  адвоката. Адвокатом является лицо, получившее в установленном законом об адвокатской деятельности порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Далее закон указывает, что адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам.

Адвокат это профессиональный советник, а его статус закрепляет это положение.

В статье 2 пункта 4 «Кодекса профессиональной этики адвоката» так же сказано, что «необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката».

 Очень важно, что в вопросах толкования норм права не увлечься чисто формальным подходом. Если адвокат это профессиональный советник, то его деятельность не может оцениваться как некий набор знаний необходимых законов. В Новом Завете сказано «буква убивает, а дух животворит».  Этот же принцип применим в праве, который звучит немного по-другому, но идея та же:  «Важно не знание самого закона, а понимание его сути»

Данное замечание сделано мной не случайно, поскольку в самом законе «об адвокатской деятельности» сказано, что адвокат не вправе занимать свою позицию вопреки воле доверителя и  разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя (п.4 ст. 6 закона об адвокатской деятельности)

 Занимая чисто формальную позицию, возникает следующий алгоритм действий. Если между адвокатом и клиентом нет соглашения, то такой клиент не является доверителем, следовательно, адвокат не обязан хранить те сведения, которые стали ему известны от клиента, допустим в ходе предварительной консультации. Но это чисто формальный подход.

В своих выступления и мемуарах, уважаемые люди любят упомянуть о корнях адвокатуры, о ее традициях. Хотелось бы, чтоб такой подход сохранялся во всем, в том числе и вопросах понимании адвокатского иммунитета.

Если юрист не имеет статус адвоката, то на него не распространяются положения закона об адвокатской деятельности. Это очевидно. Но тогда возникает вопрос. Почему клиент, выбирая между юристом и адвокатом, все же может выбрать адвоката. Я уверен, что здесь играет роль не только личность того специалиста, который будет оказывать помощь, его профессионализм, но и его статус. Юрист не имеет статуса адвоката. Юрист   не защищен, так как защищен адвокат.

Невольно напрашивается сравнение профессии адвоката со священником. К священнику люди приходят  не только за советом, но и для того, чтоб исповедоваться в грехах. И существует такое понятие как тайна исповеди. Священник не имеет права сообщать те сведения, которые стали ему известны во время исповеди. И здесь нет никакого письменного соглашения между священником и «грешником», т.к. «грешник» знает, что священник принял на себя обет не разглашать те сведения, ставшие  ему известными из исповеди. Если священник нарушит этот обет, то к нему люди не пойдут. Ни о каком авторитете священника среди его прихожан не может быт и речи.

Бесспорно, адвокат это не священник. Но адвоката выбирают из-за его же статуса. Статус адвоката возлагает на профессионала свой «обет молчания» о грехах клиента. «Доверия к адвокату не может быть без уверенности в сохранении профессиональной тайны», так записано в п.1. ст. 6 «Кодекса профессиональной этики адвоката».  Если эта сторона адвокатской деятельности не будет защищенной, то, ни о каком настоящем  возрождении института адвокатуры не может быть и речи. Адвокат станет обычным осведомителем. 

В пункте 5  статьи 6 «Кодекса профессиональной этики»  закреплено следующее:

Правила сохранения профессиональной тайны распространяются на:

-   факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей;

-   все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу;

-   сведения, полученные адвокатом от доверителей;

-   информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи;

-   содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных;

-   все адвокатское производство по делу;

-   условия соглашения об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем;

-   любые другие сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи.

Там же в пункте 6 закреплено правило, что адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей.

Уверен, что,  слово «доверитель» в данном случае необходимо толковать расширенно. Таким образом, под «доверителем» следует понимать любое лицо, обратившееся за профессиональной  помощью к адвокату. Такой  формальный признак, как наличие или отсутствие соглашения, не должен быть отправной точкой для понимания адвокатского иммунитета.

 Подводя итог ко всему сказанному, считаю, что иммунитетом адвокат обладает во всех случаях  при выполнении своих профессиональный обязанностей независимо от наличия соглашения с клиентом. Этот иммунитет возникает не с момента подписания соглашения с клиентом, а в силу самого статуса адвоката. Отсутствие письменного соглашения лишает адвоката права ссылаться на свидетельские показания в подтверждении сделки и ее условий, но не лишает его права приводить письменные и другие доказательства  (ст.162 ГК РФ).

 Адвокат Загайнов Дмитрий Иванович.